19.03.24 13:29
Главная » Статьи » СТАТЬИ

Первый российский диджей

юрий аксюта первый российский диджей
Начало коммерческого радиовещания в России датируется днем выхода в эфир радиостанции «Европа Плюс» – 30 апреля 1990-го года. Именно в этот день Юрий Аксюта и стал первым российским диджеем. Как говорит он сам, «по стечению обстоятельств». 

В интервью Slon.ru Юрий Аксюта, ныне – музыкальный директор «Первого канала», рассказал о том, что радиостанция стала входом для него в мир шоу-бизнеса, выказал при этом знакомство с лучшими образцами мировой культуры, а также выразил уверенность в том, что от реализации возможностей посредством телевидения ни один человек не пострадал. 

ПЕРВЫЙ РОССИЙСКИЙ ДИДЖЕЙ 

– Вы – первый российский диджей. Давит это на вас? 

– Осознание первого диджейства? Нет, конечно. До диджеев были прекрасные профессии: корреспондент, комментатор, диктор. Радио существует с незапамятных времен, и всегда у микрофона кто-то работал. Потом появилось модное слово «диджей», появилось модное поветрие – музыкальные радиостанции, которых не было в Советском Союзе. Профессия осталась, только модифицировалась – теперь нужен был человек, который обладал бы навыками журналистики, актерского мастерства, а также техническими навыками, такими как звукорежиссер, звукооператор. Сам ведь диджей сидел за пультом, сам музыку микшировал. Сейчас даже этого делать не надо – все делает компьютер, а тогда этому уделялось большое внимание – как песни между собой микшируются. И от мастерства человека, сидящего за пультом, многое зависит. Музыка приобретала гармоничную форму или была резкой, дерганой. Это была очень увлекательная профессия. 

– Как вас нашли французы? 

– Это случилось, как и все в нашей жизни, благодаря стечению обстоятельств. Им нужна была частота, нужно было с чего-то начинать, они делали это в содружестве с Гостелерадио СССР, с Всесоюзным радио. И Александр Иванович Ахтырский, мой непосредственный начальник, который руководил дирекцией программ Всесоюзного радио, принял участие в подготовке и выпуске первых программ «Европа Плюс Москва». Я был наиболее молодым представителем дикторского отдела, и он спросил, не заинтересует ли меня работа с французами. 

Я собирался уходить с Всесоюзного радио, работал к этому моменту почти десять лет – в качестве диктора, звукорежиссера, работал в музыкальной дирекции, в молодежной, и все это мне немножко поднадоело: хотелось чего-то другого. Это было время перемен, перестройка. Я случайно пришел на первую программу. Мне сказали: приходи посмотреть, как французы работают. Я пришел посмотреть, а мне говорят: «Где же ты ходишь? Ты должен быть ведущим программы, диджеем!» А я не знаю, о чем речь. «Вот студия, вот микрофон, – говорят мне, – а вот – музыкальная программа, плейлист, а дальше тебе нужно выходить в определенных местах». Так все и начиналось. Я сел, включил микрофон и впервые сказал: «В эфире – радиостанция «Европа Плюс Москва». 

– Как это отличалось от предыдущей работы? 

– По сути – ничем, а по технологии – всем: мы так программы не делали, но у нас ведь никогда и не было шестичасовых музыкальных программ. Я читал выпуски новостей, какие-то рассказы, вел концерты, но все это было в другой стилистике, другой манере, другой эстетике. А это – музыкальное радио. 

Я с самого юного возраста – профессиональный меломан, в 70–80-е годы это было очень популярно: мы коллекционировали виниловые диски, менялись, собирали коллекции. Я любил музыку, музыкальные программы как таковые. И «Европа Плюс» серьезно изменила мою дальнейшую жизнь. Я в шоу-бизнес вошел через эту радиостанцию. 

НИКАКОЙ МИССИИ 

– Это были какие-то другие представления о ценностях, о миссии? 

– Да ни о каких миссиях я не думал, господь с вами! О чем вы говорите? Это – просто работа. Тогда по Всесоюзному радио в малом объеме звучала группа The Beatles, и The Rolling Stones, в каком-нибудь разделе «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады», но так, чтобы это было полноценно, целый час, например, не было. А были какие-то группы, артисты, которые никогда не звучали на Всесоюзном радио. 

В то время уже все было: альбомы популярных исполнителей копировались, хранились в телерадиофонде. Мне как-то попалась бобина с приклеенной бумажкой «Не для эфира!» Брать слушать, видимо, можно было... 

– И даже начальство не говорило вам... 

– О миссии? Нет-нет, мы говорим о разных вещах. 

С тех пор прошло больше двадцати лет. И сейчас это время вспоминается как время революционных перемен во всем. И происходившие перемены на радио не были исключением. Приходили новые люди, новые программы, все это стало более доступно, интересно, более креативно, как это принято сейчас говорить. 

Никто не думал о том, что мы приходим с какой-то великой миссией. Да, мы говорили, что рухнул железный занавес, что мы имеем возможность общаться друг с другом, но это не было еще временем интернета, и все еще трудно было выехать заграницу... Речь шла не о миссии, а об изменении человека как такового. То, чем ты занимался, начинало тебе нравиться. И в том, что ты любишь – профессию, работу, появился элемент, которого раньше не было – свобода, а за этим – и ответственность за то, что ты делаешь. Можно было выйти в эфир без бумажки, чего раньше невозможно было сделать! Никакой редактор тебе твой текст не утверждал! Да, были прежде интервью, даже в прямом эфире, но все это было формализовано. Четкие, ясные вопросы проходили проверку специально обученными редакторами. И понятно, что никакая антисоветчина в эфир не проходила. 

Речь идет не о миссии. Мы плыли на той же волне, которую принесла сюда перестройка. 

НОВАЯ ДОЛЖНОСТЬ 

– Вы становитесь начальником. Как это происходит? 

– По стечению обстоятельств тоже. Кстати, единственный, кто остался на «Европе Плюс» с того времени, – Жорж Полински. Вообще, если говорить откровенно, честно, то «Европа Плюс» – и есть Жорж Полински, без всяких преувеличений. Это его миссия и его функция. Он тогда это придумал, приехал сюда в очень сложные годы, все организовал, был детонатором. Всех остальных он привлекал – возникали помощники, друзья, и так далее. И я – один из тех людей, которые попали в зону его внимания. 

Это была исключительно коммерческая структура, которая живет исключительно на те деньги, что она зарабатывала. А зарабатываешь ты в том случае, если то, что ты делаешь, востребовано потребителем. А для того, чтобы понимать, что нужно слушателю, при этом не идя у него на поводу, надо очень хорошо изучить аудиторию и создать иллюзию того, что именно это нужно аудитории. Ты должен понимать, что ты делаешь, не просто говорить: «Я пришел изменить мир». Ты пришел на рынок, должен понять, по каким законам этот рынок работает, найти четкую нишу, ее занять и завоевывать близлежащие к тебе ниши. Вот примитивным образом выраженная четкая и ясная задача. 

А дальше – креатив, идеи, пиар-акции... С самого начала, как я начал управлять какими-то процессами, мы начали сразу завоевывать внутренний музыкальный рынок. Ни одно значимое мероприятие с западными артистами без нашего участия не происходило никогда, мы должны были четко проассоциировать, что «Европа Плюс» – номер один в музыкальной индустрии, самая лучшая, сильная, мощная радиостанция. И если приезжает Майкл Джексон в Россию, и тут – паломничество, и все сходят с ума, и толпами бегут под проливным дождем на его концерт, то он проходит под информационным спонсорством, как тогда говорилось, «Европы Плюс». Единственный логотип, который размещается рядом с лицом Майкла Джексона, – логотип «Европы Плюс». И таким образом создается ассоциация со станцией, создается ощущение мощной тоталитарной машины, которая заслоняет собой все. 

– Можете назвать то, что вы заставили слушать аудиторию, признав это как свое? 

– Мы очень часто формировали вкусы. Мы понимаем, что пришло много хитов из Западной Европы. И одно дело, когда ты ставишь «Imagine» группы The Beatles или Мадонну, а другое – совершенно новый коллектив. Тогда тебе нужно это так аккуратно сделать, чтобы слушатель не только переключался, но еще и полюбил бы эту музыку. Ничего не могу привести в пример, это просто все, что появлялось на рынке нового. 

– И вы – основной локомотив всего этого? 

– Мы шли параллельно. Появились три радиостанции с разным форматом: Nostalgie, в названии которой заложен формат (они не крутили в эфире новую музыку). «Европа Плюс» – основной локомотив, как вы выразились. А было еще «М-Радио» – прогрессивное, современное, оно старалось пальму первенства у нас отобрать. Они достаточно агрессивно вели себя на рынке, чтобы противостоять нам, конкурентами были. Потом появилось «Радио Рокс», «Максимум». 

Поначалу мы охватывали весь диапазон музыки, потом стали появляться конкуренты, отгрызающие у нас определенную часть. «Максимум» – молодежная станция, которая сразу все, что касается гитарной современной музыки типа модерн-рок стала оттягивать на себя. Если у нас одна песня в час, то у них пять песен: «все приверженцы брит-попа – сюда». 

Мы пытались всегда противостоять конкурентам, находя правильный музыкальный баланс. В нашем салате оливье, помимо горошка, майонеза и соленых огурцов, была еще и морковка с яблочком. А вот они только зеленый горошек с майонезом шарашат. С одной стороны, в этой стратегии есть и опасность, а с другой – при правильном грамотном балансировании можно было делать более многообразную картинку. 

Я про тех, кто «шарашит горошек». Михаил Козырев, цитата:«У Европы Плюс этот стандарт национальной «развлекухи» был создан не без влияния Юрия Аксюты, который руководил станцией долгие годы, а сейчас руководит музыкальным вещанием «Первого канала». У ведущих поп-станций была задача – связать любой ценой одну песню с другой. То есть, если предыдущая песня была, например, группы Scorpions, а следующая – Криса де Бурга, то диджей произносил что-то вроде: «Это была песня «Ветер перемен», как он нежданно-негаданно дует в нашей жизни. Бывало, идешь по улице, и он треплет подол платья прекрасной девушки, которая идет перед тобой. Может быть, это платье красного цвета? Крис де Бург, «Lady in Red». 

Не откажу в литературном таланте Мише Козыреву, я его всячески уважаю. Мы были и друзьями, и конкурентами, достаточно жесткими. Один скандал вокруг группы «Наутилус Помпилиус» чего стоил, когда радио «Максимум» под его руководством с какой-то студии, не скажу что выкрало, но поимело оригиналы дисков – дисков, для которых мы являлись информационными спонсорами. Они пытались прокрутить раньше. 

Что касается замечания Миши, то есть в нем как доля истины, так и некий диджей-стандарт, который был и на радио «Максимум» в том числе. Весь этот литературный пассаж о том, что мы связываем несвязуемое... Речь шла не о том, чтобы связывать песни друг с другом. Когда я тренировал своих диджеев, то было основное правило, которому меня научили французы: «Включил микрофон. Нечего сказать? Выключи его. Никогда не говори первое, что пришло в голову». Я никогда не говорил диджеям связывать песни, потому и говорю о литературном таланте Миши, то есть о таланте выдумщика. Все зависело исключительно от диджея. Если он попадался с ограниченным воображением, чувством юмора, а тем более – с очень убогими литературными возможностями, то получалось примерно то, о чем вы говорите. 

В основном, диджею ставилась такая задача – ты здесь, а представь, что напротив – красивая девушка, либо любой близкий человек, и между вами – очень интимный разговор. Время общения с огромной аудиторией давным-давно ушло – еще в 40–50-е годы, когда висели тарелки и люди собирались на площади. Это обуславливало форму общения. Совершенно неважно, прозвучала группа Scorpions, Крис де Бург или Deep Purple, если нет фишки, если ты не хочешь сказать собеседнику, что с этой песней связано в твоей жизни что-то, что твой собеседник должен знать. В этом есть определенная доля информативности, а в большей степени – настроения. 

Вообще, сейчас эта профессия чудовищно регрессирует. Чудовищно! Я бы поувольнял сейчас две трети людей – за профнепригодность. И я, и Козырев ушли в прошлое. А Козырев вместо того, чтобы руководить станцией, сам ведет программы... 

– Учит своим примером! 

– Первая истина, которую узнает человек, поступив в театральный институт, – не каждый драматический актер может преподавать и не каждый педагог может быть хорошим актером. 

– Получается, ваш друг Козырев клевещет на вас? 

– Ни в коем случае! Он говорит абсолютную правду – такое ощущение оставила «Европа Плюс» у Мишани. Это плохо. Но, может, он так хотел видеть? Он – лицо заинтересованное, мы конкуренты, а значение конкурентов мы слегка преуменьшаем – так легче бороться. Хотя наверняка в глубине души он отдавал должное тому, что такое была «Европа Плюс», какое место занимала она в радио как таковом и какое влияние оказывала на аудиторию. 

У нас у всех очень странное отношение к себе – мы придаем себе большую значимость, чем она есть на самом деле. Мы все время должны изменять мир, менять человеческую психологию, воспитывать, влиять... Эти функции работают в том случае, если к ним относятся грамотно, но, если ты приходишь пропагандировать, проповедовать, то у тебя должно быть на это право. И оно возникает не оттого, что ты случайно оказался на радио. Это как у артистов. Не каждый артист является проповедником какой-то философии, Боже упаси! Таких – единицы, например, Окуджава, Высоцкий... Среди современной музыки есть такое направление, как русский рок. Он – смысловой, он – идейный, в нем текст иногда даже превалирует над музыкой. А есть презренная попса, где нет ни формы, ни содержания, а есть «унца-унца». И, если мы взглянем на пропорции этих вещей, то они – чудовищные, во всем мире. Я – по поводу того функционала, о котором вы мне говорите и все время выводите на то, приходил ли я изменить этот мир. 

– Ну интересно же! 

– (Смеется) Как вас зовут? 

- Наташа. Ростова. Легко же запомнить? 

– Безусловно, как и Льва Николаевича. 

НЕ БАБЛО, А ЭНТЕРТЕЙНМЕНТ 

– Ну неужели вы приходили в этот мир для того, чтобы срубить бабла вот с этой аудитории, которой мы сейчас дадим вот эту попсу? 

– Нет, давайте начнем с того, что «рубить бабло». Я не являюсь даже Наташей Синдеевой. Думаю, она побогаче меня. Я в своей жизни занимался исключительно творческой работой. Я не был коммерческим директором радиостанции, не был генеральным директором, в чьи функции входит, как вы образно выразились, «рубить бабло». В мои функции это никогда не входило. В мои функции входил креатив, создание продукта. Неважно на каком материале – рок-музыки или поп-музыки. «Европа Плюс» создана при моем участии, но нечестно говорить, что это был я. Я помогал Жоржу Полински в определенной части, в определенное время – с 90-го до 2002-го. Двенадцать лет я работал на Жоржа и получал зарплату, чтобы вы понимали. Я создавал программы, утренние шоу, концертные программы, ток-шоу, «ЕвроХит Toп-40» – вот это мои идеи, которыми я могу гордиться. Я не изменял мир, вот что я хочу сказать. (Смеется в голос). 

Вы поймите меня, Наташа, Ростова. Если бы я хотел изменить мир или чувствовал позывы в себе это сделать, я бы пошел в политику, а не на музыкальное радио. Это – энтертейнмент. И Миша Козырев – такой же энтертейнмент. Это все – система развлечения. Вот в ней есть профессии. Какие-то люди хорошо умеют это делать, какие-то не очень, и я уважаю профессионалов. А великие люди – врачи, которые пришли в этот мир не рубить бабло, а помогать людям. 

ГОРЖУСЬ «ФАБРИКОЙ» 

– Нет, мне кажется, вы лукавите. Вы берете все же на себя ответственность – за формирование музыкального вкуса, причем всей страны. Потом вы приходите еще и на «Первый канал», который – еще больше. Но при этом говорите – нет, я тут музычку ставлю. 

– Нет, я так не говорил. Я сказал, за что несу ответственность. За «Фабрику звезд» несу ответственность. Ну а как же? Горжусь этим проектом. 

– Несмотря на стрелы критиков? 

– Да наплевать мне на стрелы критиков! И потом, критики существуют для того, чтобы критиковать, а мы – для того, чтобы слушать критику. Если критика конструктивна, то можно к этому прислушиваться. А что можно критиковать в «Фабрике звезд»? Вот вы – молодая девушка, вам 20 лет, вы приходите в огромный мир, и вдруг у вас появляется возможность, если вы хорошо поете, за три месяца стать известной всей стране. Скажите, это – плохо? 

– Кому как. 

– Что значит «кому как»? 

– Кому-то может быть плохо. 

– Я не знаю ни одного человека в этом мире, для которого исполнение его желаний или реализация его возможностей в короткое время с помощью телевидения – мощнейшего из средств воздействия на психику человека – было бы во вред. 

– Люди не ломаются? 

– Люди ломаются только в одном случае – если они бездарны, да и то – в бездарности ломаться нечему. Всех остальных, кто приходил на «Фабрику», мы учили так: вам выпал лотерейный билет, выигрышный, и у вас есть три месяца, за которые вы можете заставить себя полюбить всю страну, а можете заставить себя возненавидеть. Это – трамплин, вы можете взлететь и при правильной реализации таланта продолжать полет, а можете, даже взлетев, камнем грохнуться вниз и, не дай бог, разбиться. Молодому человеку дается этот шанс не в 40 и не в 50 лет. Какой у него временной запас? Минимум – 20 – 30 лет, при этом он пройдет роскошную школу, набьет шишек, приобретет опыт, да еще и познакомится с людьми, с которыми в простой, обычной жизни он бы никогда не познакомился – с крупнейшими звездами нашей популярной музыки. У нас есть мальчик, Влад Соколовский, ему 20 сейчас! А два года назад закончилась та «Фабрика», на которой он был. 

– Соблазняете молодежь. 

– Мы, наоборот, выполняем фантастическую, как вы любите говорить, миссию. 

- Вот! Все же она есть, формулируете вы это или нет, но есть ведь представление о том, что вы делаете. Я понимаю, что это пафосное слово, против которого вы боретесь. 

– Хорошо. Давайте пойдем дальше. 

НЕФОРМАТ 

– А как вы к анекдоту про себя относитесь? 

– А про меня есть анекдот? 

– Да. Про то, как, простите, умирает Юрий Аксюта и попадает на небеса. 

– Про формат? Нормально, абсолютно нормально. Многие современные артисты до сих пор вспоминают, что слову «формат» обучились у меня. Обучил всех, даже представителей шансона. 

- А почему именно вы – фигурант этого анекдота? 

– Так получилось, что с меня началось. 

Я расскажу вам историю. Много лет назад, когда конкуренции особой не было, в эфире не было радио «Шансон», и время было криминальное, приходит как-то ко мне человек, во всем арсенале нового русского – с барсеткой, с цепью-голдой, в красно-малиновом пиджаке. Он принес музыку какого-то певца – откровенный блатняк. Он меня доставал звонками, а у меня есть дурное качество для этой профессии, или точнее – для этой должности. Я не могу просто отшить, хотя с возрастом это и появляется. Вот накричал сегодня на человека, который имел хамство позвонить мне на мобильный телефон, – по той причине, что я ему номера не давал, не настолько мы близки. Но тогда, по молодости лет, я такими качествами не обладал и встречался практически со всеми, кто жаждал этой встречи. И вот я встречаюсь с этим новым русским и пытаюсь объяснить, не произнося страшное слово «формат», почему на «Европе Плюс» не может звучать песня про лагерь. 

– Я знаю концовку. Он вас спрашивает: «Не формат?» 

– Нет. Долго-долго мы говорили. А потом, упаковывая диск в свою барсетку, он мне говорит: «Юрий, вы совершаете большую ошибку. Вы лишаете свою радиостанцию рейтинга в стране, где 50 % мужского населения сидело, а вторые 50% готовятся сесть». Скорее всего, так и есть, говорю я, но у нас существует понятие «формат» (все же сказал я). И для вашей музыки можно создать отдельную радиостанцию, и она, поверьте, будет популярна. 

Этот человек не имел никакого отношения к созданию радиостанции, ни на какую мысль я его не натолкнул, но жизнь показала, что спустя годы появилось радио «Шансон», которое прекрасно существует и будет долго находиться в пятерке самых популярных радиостанций страны и города. Но всему — свое место и время. Мы старались свое лицо сохранить. 

– Что есть формат? Как вы определяли его для себя? 

– Это лицо, твое лицо. Я же вам только что сказал. Вот, например, существует Джоконда. Сложно взять и изменить его. Есть у нее нос. У вас тоже есть нос, но он совершенно не такой, как у Джоконды. Есть глаза. Но дело не в этом. Джоконда – общепризнанный несколькими поколениями идеал женской красоты. Вы когда в последний раз были в Лувре? 

– Я не была в Лувре. 

– Миленькая моя, Наташа, немедленно езжайте в Лувр! Вам все станет понятно. Все надо потрогать. Вы знаете, где самое большое количество людей в Лувре находится? 

– Я знаю. 

– У портрета Джоконды. 

Формат – это ваше лицо, ему соответствуют такие черты. И ваше лицо всегда должно быть свежим, молодым и красивым. Вы наносите правильный макияж. 

– Я прошу вас описать, что это – какую вы музыку ставите. 

– Это набор технических критериев. Это – техника. «Европа Плюс» всегда была популярной современной станцией в жанре евро-поп-дэнс. В мои времена не было такого поп-дэнса, было немножко по-другому – засилье стилистики рейв-направления, дискотек кислотного характера. Музыку трудно объяснить, это можно только почувствовать. Это была радиостанция, которая крутит современную популярную музыку, это была поп-станция, а не рок, не рок-н-ролл, не кантри... 

Однако только музыкальным жанром понятие «формат» не ограничивается. Есть еще набор критериев, которые подразумеваются под понятием «формат», и технических, и технологических. Доступно объяснил? 

– Мне хотелось, чтобы вы объяснили читателям, чем вы хотели отличаться от конкурентов. Но, видимо, не дождусь я от вас этого. Что могло попасть, а что не могло к вам? Как вы определяли для себя? Просто ли это был ваш вкус? Мне попросту казалось, что человек, про которого существует этот анекдот, должен сказать... 

– Немножко в сложное положение вы меня ставите. Я не могу оперировать сегодняшними примерами. В начале 90-х, году в 91-м, когда мы только запускали русскую музыку в эфир, это было с общей точки зрения рискованное предприятие. До этого год крутили только западные хиты, начиная от Элтона Джона и Мадонны, заканчивая Жан-Жаком Гольдманом. И вот – появление русской музыки. Какой она должна быть? Уже в то время существовал водораздел между рок-музыкой и поп-музыкой. Владимир Пресняков, Дмитрий Маликов – молодые в то время люди, а с другой стороны – ДДТ и «Наутилус Помпилиус». Мы определили, что из этих двух жанров (а это пограничные жанры, понятно я объясняю?) выделяем мейнстрим, середину. Мы не берем оголтелую, дешевую, одноразовую попсу, за три копейки, как Натали с «Ветер с моря дул», несмотря на, казалось бы, дикую ее популярность. Спустя годы на какой-нибудь «Дискотеке 90-х» вы увидите и Натали, и какую-нибудь певицу Акула, о которой вы даже не знаете, наверное, или «Руки вверх». Для меня лично, по моему личному вкусу, ничего ниже этого не существовало, поэтому у нас не было на «Европе Плюс» этой музыки никогда. Может быть, это была коммерческая ошибка, а может быть, это и спасло «Европу Плюс». Станция всегда была, есть и будет образцом музыкального вкуса, не допускающей дешевой попсы. Но и в рок-музыке экстремальные направления мы тоже не брали. И это значит, что песня Шевчука «Что такое осень?» звучала в эфире, а более радикальная, жесткая песня не звучала – в отличие от радио «Максимум». Понятно объясняю теперь? 

– Да, именно этого я и добивалась. 

– Ну слава богу! 

– Вы говорите о косметике, вот я и спрашивала какая. 

– Соответствующая вашему лицу – чтобы никто никогда не сказал, что вы похожи на уродину, что вам не идет этот цвет помады, что у вас на лице видны прыщи и их надо замазать. А что это такое? Это и есть косметика. Или – нарисуйте свой портрет, который должен соответствовать вашему пониманию прекрасного. 

Вот также и в нашей музыкальной политике существовало наше понимание прекрасного, но это все опиралось на то, что было в это время на рынке. Мы не сами создавали ее и писали, и говорили – вот «Руки вверх», мы сейчас будем собирать стадионы. На здоровье! Но без нашей помощи. 

– А как повлияла станция на радийный рынок? 

– Она его в корне изменила. Очень просто. Как повлияло появление «айпэда» на психологию человека? Вот так поменяло. «Европа Плюс» – это перестройка, это революция 17-го года на радиорынке.

Источник


| Теги: Формат, программирование радиостанции, Юрий Аксюта, Европа плюс, радиоведущий, Форматирование, диджей, программный директор
Просмотров: 3929 Категория: СТАТЬИ | Добавил: Zapad (16.05.11)
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
НА САЙТЕ

ПОИСК ПО САЙТУ

События дня
ВХОД
Логин:
Пароль:
ШУТКА ДНЯ

ПОМОЩЬ ПРОЕКТУ
Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика Яндекс цитирования
ПАРТНЕРЫ

Сообщество людей, создающих радио

Главные темы
Алексей Зверев семинар диджей ФНР радиоведущие.ру студия запись эфира русские перцы рекорд Гиннесса радиоведущий работа на радио радиоведущие радио максимум новый год Скандал шоу Мурзилки Live Русское радио Радио Маяк интервью линейный эфир региональное радио найти работу на радио радио Премия Радиомания DFM диджеи творческое самочувствие авторадио премьера NRJ Black2White юбилей утро радио дача эфир Вакансия регионы Наше Радио Европа плюс Прямой эфир Юмор FM илья утреннее шоу Бригада У радиостанция джем вечернее шоу новости Вадим Воронов Живой завтрак работать на радио Москва Maximum тема для шоу Фестиваль Летняя студия Илья Колесников о чем говорят на радио ретро fm Best Fm Love Radio радио шансон вики Crocus City Hall Восток FM Новое радио Фото русский язык Дискач 90-х Space Moscow Юля Паго Алиса Селезнева Видео Золотой Граммофон Алла Довлатова эхо москвы Дискотека 80-х Кремль Премия Рунета 2015 радиоведущая радио Maximum мужчина и женщина Секс Любовь День Рождения Реальная премия MusicBox 2015 Золотой Граммофон 2015 идеи для эфира Победители Radio Station Awards Фоторепортаж все хиты юмора В Кремле За кулисами концерт open air Грант Лужники
Наши клиенты