Сергей Доренко: "Мои слушатели должны быть МОИМИ"

 

 

- Я встаю в 5:20 каждый день четыре года подряд. Даже в выходные встаю, например, в 6. И ложусь в 21, главное, чтобы заснуть к 22-м. То есть главная подготовка к эфиру – это сон, конечно. Так же как к экзамену, и так далее. Потом я приезжаю на станцию где-нибудь в 6:20, сажусь и читаю подряд все информационные сайты: Rusnovosti.ru, Gazeta.ru, Lenta.ru, NEWSru.com, Коммерсант, Ведомости, Известия, LiveNews, Независимую, Российскую газет, KP.ru, Regnum, Новый регион, Grozny-inform (если есть что-то прикольное), Ura.ru. Потом я читаю Washington Post, The Wall Street Journal, испанскую El País, потом дохожу до какого-нибудь Следкома (Следственный комитет) – там бывают прикольные преступления. Вот на это уходит два часа. 

 

У меня нет никакого редактора, никакой подготовки накануне – это запрещено. Запрещен продюсеринг: если я звоню людям, то я звоню без предупреждения. Если я звоню Лимонову, я звоню без предупреждения: «Эдуард Вениаминович, здравствуйте, это Доренко, я из эфира». Никогда не предупреждаем. Все это знают и знают, что если обломался – значит человек спит. Мне говорят: позвони Немцову сам, что ты его ругаешь? Я набираю Борю, но Боря спит в это время, он встает в 12. Боря не может в 10 встать. Естественно я звоню прямо, там гудок идет и все. Никакого продюсера. Ноль. Мне это дешевле и интереснее. 

Потом с Настей Оношко верстаемся по 10-минуткам: или 10 или 20 минут на тему. Но если она занимает две 10-минутки, я так и верстаю на две. Верстаю столбиками в компьютере. 

 

 

- Дисциплина должна быть. Гестапо. Никаких разговоров. Потому что существует закон колхоза: колхозу не интересно, что творится в соседнем колхозе. Колхозу интересно, что творится в Вашингтоне. Любой колхоз (даже не Москва) живет жизнью Парижа. Местная интеллигенция не пропускает ни одной оперы и так далее. Московские ходят в оперу редко, а волгоградские – на каждую премьеру (сам видел). Потому что они провинциалы, и в силу своей провинциальной тухлости им надо всегда знать, что происходит в Париже, в Каннах, кто на ком женился в Голливуде. И слушатель такой же провинциал. Петр Петрович не будет интересоваться, что делает Пафнутий Пафнутьич, ему плевать на него. В силу этого я не могу давать слушателей с их идиотским остроумием, редко когда умным. Это не катит. 

 

А главное, есть еще «закон клуба». Если я вижу дико умного чувака, который излагает интересную хрень, но его окружили бомжи и старухи, я не подтянусь. Вы идете по бульвару, там стоит толпа вокруг какого-нибудь.. кто у нас там умный.. умных-то не осталось… Не знаю… Путин стоит, например, - это уже если не про умных, а популярных говорить. Стоит Путин и что-то толкает, а вокруг него стоят старухи какие-то, божьи одуванчики. Я не подтянусь, это не мой круг. То есть должны стоять реальные чуваки, какие-то нормальные тридцатилетние ребята, одетые кто casual, кто как, но я сразу оценю – этот человек толкает там для меня или нет. 

 

Я ставлю вопросы – вот это и есть наш с Настей Оношко труд! Мы ставим вопросы. Мы не спрашиваем у них: что вы хотите. Потому что они начнут про кефирчик, что все-таки стул не наладился… Зачем? И это второй закон клуба / бульвара. Когда я иду по бульвару и вижу, что не мои люди стоят, я пройду мимо. Должны стоять мои люди! Значит, все слушатели должны быть МОИМИ, то есть такими как я. 

 

 

- Новость! Здесь нет звезд, мы служим новости. Мы переверстываем на ходу. Новость падает на ленту, вся верстка меняется. Вообще я все передачи снимаю, нашу верстку. Настя знает: мы читаем новость с ленты – я отменяю любой разговор. Стоп! Мы работаем за новостью Пожар в Мытищах, вы видите этот пожар из окна – звоните немедленно. Вы едете в пожарной машине тушить пожар в Мытищах – звоните! Вы внутри Мытищенского рынка – звоните! Сразу, кто это видит сейчас. Я ставлю вопросы. 

 

 

- Это дешево! Я экономлю деньги просто, я не плачу корреспондентам. Мои корреспонденты всюду в городе. Ребята, там горит, там замкнуло, нарушение мигалок - кто видит? Я не плачу корреспондентам! Я плачу за определитель номера, на котором написано «попыток дозвона», «реализованный попыток дозвона»… я могу их блокировать. И далее попыток дозвона за месяц, за год. И за всю историю звонков. 

 

 

- Никаких – только прямой эфир. Это надо иметь реакцию. Тренируется очень просто, на игре «Отрезание пальцев» в телефоне, например. Реакция именно такая должна быть. «Пошел ты н…», вот я по слогам сужу, сколько ты слогов сказал. Я еще на «пош» уведу на 10%, а сам послушаю и если он говорит «пошел я как-то по грибы», я верну. 

 

 

- Никого. 

 

 

- Не существует такого. Я не шучу. 

 

Миша Дворкович, брат Аркадия Дворковича сказал, что, судя по темпу нашей речи, тут не без наркотиков. И я даже китайский пуэр перестал пить, чтобы погасить темп, пью белый чай. А темп не снижается! 

 

Оригинал интервью можно прочитать ВОТ ЗДЕСЬ.